Первая симфония. Провал и триумф

«Мне отмщение и аз воздам». Библейское речение двадцатидвухлетний Сергей Рахманинов, по свидетельству современницы, избрал эпиграфом к своей Первой симфонии. Напомню, что этот же эпиграф открывает «Анну Каренину» Льва Толстого. Но что же значат древние письмена из Ветхого Завета, повторенные в Новом Завете (Послание к Римлянам апостола Павла)? Оказывается, вовсе не то, что представляется на первый взгляд, ведь слова эти в Библии произносит сам Господь, призывая людей: «Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь» (русский синодальный перевод).

Не сомневаюсь ни на миг, Рахманинов, будущий автор «Всенощного бдения», в силу тогдашнего воспитания и образования, хорошо знал текст Писания и не имел в виду справедливое возмездие, которое он, простой смертный, воздаст критикам его первенца в жанре симфонии, воздаст всем своим последующим творчеством. Композитор верил в Высший суд, мы бы сегодня сказали, в суд Времени! Но об этом чуть позже.

Спустя два года после триумфального успеха оперы «Алеко» в Большом театре (которую Рахманинов представил на выпускном экзамене к окончанию Московской консерватории), композитор завершил симфонию и с волнением ждал ее публичного исполнения. Но оно состоялось лишь еще два года спустя; премьерой в зале Дворянского собрания в Петербурге дирижировал Александр Глазунов. Более горького разочарования Рахманинов никогда не испытывал ― симфония провалилась: и критика, и публика отнеслись к ней с нескрываемой холодностью; рецензии отличались подчас уничтожающим тоном. Правы оказались те, кто сетовал на неудачное исполнение симфонии. Глазунов не почувствовал ее «нерва»: темпераменты молодого Рахманинова и солидного мэтра были так далеки!

Через много лет (в апреле 1917 г.) Рахманинов писал Б. В. Асафьеву о симфонии: «Сочинена она в 1895 г., исполнялась в 1897 г. Провалилась, что, впрочем, ничего не доказывает. Проваливались хорошие вещи неоднократно, и еще чаще плохие нравились (курсив мой. — И. Р.) <…> После этой Симфонии не сочинял ничего около трех лет. Был подобен человеку, которого хватил удар и у которого на долгое время отнялись и голова, и руки… Симфонию не покажу и в завещании наложу запрет на смотрины». Симфония при жизни автора больше не исполнялась, партитура так и не была напечатана, автограф ее утрачен.

В 1944 г. профессору А. В. Оссовскому удалось разыскать в рукописном отделе библиотеки Ленинградской консерватории оркестровые голоса, по которым симфония исполнялась в 1897 г. Восстановленная партитура вновь зазвучала: в Москве второй после почти полувекового перерыва премьерой симфонии в 1945 г. дирижировал Александр Гаук, в Филадельфии ― Юджин Орманди. После Александра Гаука и Николая Аносова в Ленинградской филармонии симфонию исполнил заслуженный коллектив республики под управлением Курта Зандерлинга (его исполнение по праву считают образцовым).

Сегодняшний слушатель отвергнет брошенные Рахманинову упреки в подражании, в отсутствии яркой художественной индивидуальности. Действительно, в симфонии есть следы увлечения и петербургской школой (то есть музыкой композиторов «Могучей кучки»), и явное «московское» влияние симфонизма Чайковского. Но с высоты нашего знания позднейшего творчества Рахманинова мы услышим в Первой симфонии замечательное предвестие таких шедевров мастера, как Вторая и Третья симфонии, фортепианные концерты, Рапсодия на темы Паганини… Мы поразимся, насколько современно ― вопреки обвинениям в консерватизме ― мыслил молодой Рахманинов, уже тогда, в конце XIX века, заглядывавший в век XX.

На недавнем концерте в Мариинском театре Первая симфония прозвучала под управлением Валерия Гергиева рядом с кантатой-поэмой «Колокола» для оркестра, хора и солистов (1913 г.). И вновь мы убедились, как важно для современной музыки совершенное ее исполнение, пронизанное любовью и пониманием.

И еще один ― быть может, самый главный урок для нас с вами, дорогие читатели и слушатели. Когда ссылаются на суд Времени ― именно так, с большой буквы ― имеют в виду, что Время отбирает шедевры, остающиеся в вечности. Время промывает золотой песок, просеивает его сквозь мелкое сито, крупинки золота останутся сверкать навсегда. Но ― вы верно будете удивлены ― Время не какая-то безличная философская категория, Время ― это мы с вами! Да, да, рядом с талантливыми художниками, композиторами, поэтами всегда была талантливая аудитория: зрителей, читателей, чутких слушателей, которые не ждали приговора вечности. Суд Времени ― это наш общенародный слушательский суд! Будем же внимательны к новой музыке, к ее новому, подчас непривычному слову, будем достойны высокого предназначения искусства!

Иосиф РАЙСКИН

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ВЕСТНИК ВЫСШЕЙ ШКОЛЫ. 2 (190) ФЕВРАЛЬ 2023