Ушинский — наш первый педагог

Время появления Константина Дмитриевича Ушинского на педагогическом поприще совпало с началом перелома в русском обществе. Общество, отрицая всё, чему поклонялось прежде, осознает, что нужно добиваться лучшего.

В высшем кругу, ученых клубах, семьях и школах, приходских училищах обсуждаются вопросы учебно-воспитательного характера. К полной и коренной реформе в этой сфере склонялось и правительство — искало людей, способных помочь ему.

В ноябре 1854 г., благодаря содействию бывшего коллеги по Демидовскому лицею — директора Гатчинского сиротского института Петра Владимировича Голохвастова ― Ушинский получил назначение в этот институт старшим учителем русской словесности и юридических предметов. Уже через полгода своей службы в Гатчинском сиротском институте К. Д. Ушинский был повышен по службе и назначен инспектором классов.

Гатчинский сиротский институт находился под покровительством императрицы и представлял собой закрытое среднее профессионально-юридическое учебное заведение. Его задачей было воспитание людей, верных «царю и отечеству», которые могли бы занимать различные должности в многочисленных департаментах и министерствах. Методы воспитания и обучения здесь славились строгостью. За стены института воспитанникам дозволялось выходить только по субботам и воскресеньям, а за небольшую провинность воспитанника могли посадить в карцер. Сам Ушинский так характеризовал позже институтские порядки: «Канцелярия и экономия наверху, администрация в середине, учение под ногами, а воспитание — за дверьми здания».

За пять лет своей преподавательской работы в этом учебном заведении К. Д. Ушинскому удалось внедрить новые порядки и традиции в институте, которые сохранялись в нем вплоть до 1917 г. Ему удалось начисто изжить воровство, так как самым суровым наказанием для воров стало презрение товарищей, искоренить фискальство, доносительство. Основой воспитания Ушинский считал чувство настоящего товарищества. Уже в начале своей деятельности в Гатчинском сиротском институте К. Д. Ушинский пришел к выводу о том, что необходимо по-новому поставить обучение в начальных классах.

Отдавая себя работе в сиротском институте, он не прекращает сотрудничать с педагогическими журналами того времени, пишет статьи, публикует переводы на русский язык статей зарубежных педагогов.

В 1855 г. редактор журнала «Библиотека для чтения» попросил Ушинского перевести несколько английских педагогических статей, которые, по признанию самого Константина Дмитриевича, произвели «страшный переворот» в его понятиях и убеждениях. С этого момента он решил посвятить себя «исключительно педагогическим вопросам».

В подвалах института Ушинский находит библиотеку бывшего инспектора института Егора Осиповича Гугеля, эта находка дала Константину Дмитриевичу возможность познакомиться с произведениями западноевропейских педагогов. Вот что он писал об этом: «Это было в первый раз, что я видел собрание педагогических книг в русском учебном заведении. Этим двум шкафам я обязан в жизни очень, очень многим, и — Боже мой! — от скольких бы грубых ошибок был избавлен я, если бы познакомился с этими двумя шкафами прежде, чем вступил на педагогическое поприще!»

Да еще и начавшееся общественное движение в России в 1860-х гг. Всё это оказало решающее влияние на становление Ушинского как педагога.

В «Журнале для воспитания» он публикует статьи: «О пользе педагогической литературы» (1857), «О народности в общественном воспитании» (1857), «Три элемента школы» (1858).

Блестящие успехи возглавляемого Ушинским Гатчинского института, достижения в педагогической и литературной деятельности обратили на него особенное внимание бывшего тогда министром народного просвещения Авраама Сергеевича Норова. В 1859 г. Ушинский получил назначение на должность инспектора классов обоих отделений Смольного института.

Наталья ВИШНЕВСКАЯ,

заведующая музеем истории

Гатчинского педагогического

колледжа им. К. Д. Ушинского,

специально для газеты

«Санкт-Петербургский вестник

высшей школы»