Русский Бетховен

Оспорим поэта — не только великий дух, но и великий человек, владеющий человеческими сердцами. Не случайно же в начале «Торжественной мессы» Бетховен надписал: «От сердца да идет к сердцу!» Мировая премьера мессы, которую композитор считал своим лучшим созданием, состоялась… в Малом зале нашей Филармонии — виноват, тогда в доме купца Кусовникова (позднее там был концертный зал госпожи Энгельгардт) 26 марта 

(7 апреля) 1824 года, благодаря энтузиазму члена Санкт-Петербургского филармонического общества князя Николая Голицына. Бетховен так и не услышал при жизни свое великое творение полностью, но был вознагражден восторженным отзывом князя Голицына о российской премьере: «Эффект, произведенный этой музыкой на публику, невозможно описать… Можно сказать, что Ваш гений опередил века». Голицыну посвящены два из последних бетховенских квартетов. 

Но путь к русским сердцам Бетховен начал много раньше: в 1805–1806 годах сочинены заказанные послом России в Вене графом Андреем Разумовским три струнных квартета, op. 59. Их называют «Русскими» еще и потому, что в двух из них звучат мелодии из сборника песен Львова — 

Прача: «Ах, талан ли, мой талан» и хрестоматийная впоследствии «Слава на небе солнцу…». Не лишне напомнить, что меценатам А. К. Разумовскому и Ф. И. Лобковицу посвящены Пятая и Шестая симфонии!

В 1817 году Бетховен включил в сборник своих обработок народных мелодий русские песни «Во лесочке комарочков много уродилось», «Ах, реченьки, реченьки…» и «Как пошли наши подружки…». Случайно ли и в Девятой симфонии в среднем разделе скерцо появляется тема отчетливо русского, деревенского характера? Александру Серову чудилось в ней явное сходство с «Камаринской». 

В Москве и Петербурге Бетховен царил в домашнем музицировании. В музыкальных салонах разыгрывались бетховенские трио и квартеты, повсюду звучали фортепианные сонаты. А к редким тогда симфоническим собраниям готовились загодя, играя симфонии в четыре руки (мать с дочерью, брат с сестрой). В России издавна существовал культ Бетховена — певца свободы, «дела вольного» (А. И. Одоевский), «Шекспира масс» (В. В. Стасов).

Надо ли говорить о грандиозной бетховениане в российском музыкознании и художественной критике? Надо ли перечислять великих отечественных музыкантов прошлого и современности — признанных интерпретаторов бетховенского наследия? Всему этому есть достойное имя — русский Бетховен!