Женский взгляд на русский эпос

Есть женщины в русских селеньях…
Н. А. Некрасов

Былины. Длинные, замысловатые тексты, что так трудно читаются в четвертом классе. Почти все наши сведения о русском эпосе — с того времени: это сугубо мужской текст о богатырях и их подвигах. И сказывают их старики — не говорят, а напевают, тянут бесконечную причудливую вязь про красно солнышко да добра молодца, выезжающего в чисто поле и побеждающего вóрогов.

Инна Веселова предложила посмотреть на этот жанр, как на… повествование о женских судьбах. Ее лекция в БДТ в рамках программы «Эпоха просвещения» имела длинное называние, в котором вереница имен, знакомых и не очень, замыкалась конструктивной формулой — знаком перформативного подхода: «практики слабых и драмы сильных в русском эпосе».
Слабые, понятно, женщины. А сильные?
И сильные — тоже женщины.
В современных исследовательских работах, в перечнях былинных персонажей женщины перечислены ближе к концу — после богатырских коней. Это невесты, жены, матери богатырей и их крестные. Если старшее поколение, как правило, честные вдовы, т. е. более замуж не выходившие, то с женами и девами истории происходят разные. Жена Святогора изменяет ему
с Ильей Муромцем. Девы-богатырки ведут себя несообразно нормам домостроя: меряются силой с женихами (Настасья Никулишна и Дунай Иванович), могут сами заявиться в дом неженатого мужчины (мотив самопросватания есть в историях о Забаве Путятишне и о Марье Лебеди Белой). Есть среди них и колдуньи, например Маринка Кайдаловна, заманившая к себе Добрыню и оборотившая его в тура.
Выйдя замуж, девы-поляницы оказываются в позиции слабого и выбирают уже иную тактику: они готовы приласкать, подпоить мужа, усыпить его бдительность, чтобы потом сделать всё по-своему.
Веселова обращает внимание слушателей на то, что сказительницы (а именно от них записана значительная часть корпуса былин), формируя поведенческие тактики своих героинь, вкладывали в канву повествования свой опыт, свои переживания.
Если брать неадаптированные варианты былин, оказывается, что это вовсе не детские тексты: тут вам и эротика, и площадная брань — не все вслух скажешь. В своем реальном бытовании эпос был сочным, фактурным. Да и рассказывали их, похоже, не про то, «откуда есть-пошла Земля Русская», не столько про «тогда», про глубокую старину, сколько про сейчас. О том, кто сказывает — и кто слушает: про их (то есть и про нашу) жизнь.