«Уклонись от зла, сотвори добро…»

Без сомнения, Чернушенко — одна из знаковых фигур не только музыкальной культуры Ленинграда — Санкт-Петербурга, но и России в целом. Он представитель того поколения отечественных музыкантов, деятельность которых в шестидесятые-семидесятые годы ХХ века обусловила невероятный взлет в развитии нашей музыкальной культуры и стала мощным фундаментом, прочность которого по сей день не поколеблена никакими ветрами перемен и служит нам опорой.

Владислав Чернушенко — коренной ленинградец, разделивший с этим городом все подъемы и спады, беды и радости. В шесть лет он был эвакуирован из блокадного Ленинграда, а уже в 1944 году восьмилетним мальчишкой стал учащимся Хорового училища при Ленинградской государственной академической капелле, даже не предполагая, что спустя ровно тридцать лет, в 1974 году, навсегда свяжет с Капеллой свою жизнь, став ее бессменным руководителем, и, по всеобщему признанию, вернет хору Капеллы мировую славу, воссоздаст в 1991 году после большого перерыва Симфонический оркестр и сыграет выдающуюся роль в возвращении русской духовной музыки в концертные залы страны. Многогранная одаренность и вклад Владислава Чернушенко как дирижера, хормейстера, педагога, музыкально-общественного деятеля, руководителя — закономерно отмечены высокими званиями народного артиста СССР, лауреата государственных премий России, почетного гражданина Санкт-Петербурга.

В свое время Георгий Свиридов очень образно, ярко охарактеризовал роль Чернушенко в истории Капеллы: «Мы должны быть благодарны Чернушенко за то, что он "реставрировал" Петербургскую певческую капеллу, как реставрируют старинную икону. Эта сложная и кропотливейшая работа выдвинула его в число крупнейших фигур русской музыки».

Стоит ли удивляться, что в концерте, посвященном юбилею Чернушенко, прозвучали именно «Перезвоны» Валерия Гаврилина, каждый звук которых выращен из культурной поч-вы России, самозабвенно, по-сыновнему любимой композитором, и является воплощением звучания русской души.

Хоровая симфония-действо «Перезвоны» («По прочтении Василия Шукшина») была написана Гаврилиным по заказу руководителя Московского камерного хора Владимира Минина и ему же посвящена. Премьерное исполнение Московским камерным хором состоялось в Большом зале Ленинградской филармонии 17 января 1984 года, а затем стало подлинным художественным событием и Двадцатого фестиваля «Ленинградская музыкальная весна», в концертах которого в связи с юбилеем композитора прозвучали и другие его сочинения: вокальные циклы «Русская тетрадь», «Первая немецкая тетрадь», два спектакля в постановке Московского камерного музыкального театра («Военные письма» и «Альбомчик»).

К этому времени В. Чернушенко и В. Гаврилин были связаны уже годами человеческой дружбы. И, конечно, исполнение «Перезвонов» ленинградского композитора именитым хоровым коллективом под управлением Чернушенко, казалось, было бы логичным. Но оно состоялось только в 1999-м, в год шестидесятилетия композитора. «Мы договорились об исполнении "Перезвонов" на фестивале, посвященном его юбилею, — вспоминает Владислав Александрович. — Но <…> он не дожил до этого момента. <…> А я до сих пор ношу на сердце этот рубец. Мне кажется, если бы он увидел и услышал, как мы это сделали, ему бы понравилось. Когда мы только начали работать над произведением, я понял, что мы должны осуществить задуманное композитором. Ведь он не случайно дал название "симфония-действо" и, конечно, предполагал театрализацию». Да, Гаврилин говорил: «Это сочинение ближе всего по форме к мистерии. По-русски это называется действо. Такая хоровая симфония-действо. Есть элементы театрализации, элемент сюжетности. Это нечто среднее между оперой и ораторией». 

Заметим, что театральность — качество, органично присущее всей музыке Гаврилина. Его вокальные циклы — подобие моноопер, требующих от певцов не только мастерского вокального исполнения, но и органичной актерской подачи. 

Именно пониманием театральной природы музыки Гаврилина, стремлением создать свое-образный хоровой спектакль, исполнение «Перезвонов» хоровой капеллой Чернушенко отличается от исполнения мининского хора. 

Все мизансцены продуманы и выверены годами существования этой интерпретации. 

А музыка Гаврилина волнует и пробирается в самые потаенные уголки души, как в первый раз. 

Каждая встреча с «Перезвонами» заставляет вновь и вновь обнаруживать в этом глубоко национальном по духу произведении целый спектр отражений отечественной и мировой культуры, обогативших музыкальное сознание и язык Гаврилина. С одной стороны, пора-

зительная почвенность его музыки основана на огромном пласте русской культуры: все разнообразие жанров народной песни, от детских считалочек до духовных стихов (словно пригоршнями черпал и наполнял душу произведения звучаниями бесхитростной и мудрой шукшинской Руси); перезвоны-переклички с рахманиновской колокольностью; отголоски весенних птичьих разговоров из «Снегурочки» Римского-Корсакова (часть «Воскресенье» — «Палочка-считалка, прилетела галка…»); два полюса гоголевской Руси — сказки-страшилки с чертовщинкой («Страшенная баба») и обрамляющие произведение, тревожащие и волнующие душу, философские образы дороги, птицы-тройки. 

Но с другой стороны, величие Гаврилина, как одного из выдающихся композиторов ХХ века, в том, что в безусловно национальной природе его творчества нет музыкального изоляционизма. Богатство и современность его языка обусловлены тем, что в его глубинных пластах переработан весь опыт мировой музыки — от шубертовского романтизма (в «Смерти разбойника» — «Потерял-терял-терял золотые ятеря. Где ты рыбка ходишь, что ты к мальчику не выходишь? Я молоденький паренек, я принес тебе цветок, мудро наставленье, милой матушки благословенье») до глубоко самобытно, по-русски, переосмысленных сонорно-фонетических экспериментов Кейджа (в восхитительном театрально-хоровом диалоге «Ти-ри-ри»). 

Ощущением нерушимой связи Гаврилина, России, русской народной песни, Капеллы и своего душевного преклонения перед ними было наполнено вступительное слово Владислава Александровича Чернушенко к концерту: «Гаврилин, так же, как и Капелла, — это один из прекрасных ликов России. Множество замечательных композиторов было рождено на нашей земле, но без него, как и без Свиридова, в России чего-то не хватало бы. Сегодня в нашем быту исчезают довоенные песни, песни военных лет. О народных песнях мне даже говорить больно. Остановите сотню молодых людей и попросите напеть или хотя бы назвать несколько строк из русских народных песен, и вы не услышите ответа…» 

На сегодняшнем переломном этапе истории тревога, боль Владислава Чернушенко — это не только тревога за судьбу русской песни, но и в целом за судьбу России, ее культуры. Монолог Владислава Александровича — это воплощение извечной мучительной рефлексии, столь свойственной русскому человеку во все времена, которая так пронзительно звучит в «Молитве» «Перезвонов»: «Зачем печалишься, душа моя? Зачем смущаешь меня? Не соревнуйся с лукавыми, не завидуй творящим беззаконие, ибо лукавый будет истреблен и не будет грешника, посмотришь на место его и не найдешь. Так зачем же печалишься, душа моя? Злоумышляет грешный против праведного и скрежещет зубами своими. Оружие извлекли грешники, натягивают лук свой, чтобы пронзить нищего и убогого, закласть правых сердцем. Но оружие их пронзит сердца их, и луки их сокрушатся. Так зачем печалишься, душа моя? Уклонись от зла, сотвори добро, найди мир и отгони зло. И не будет тебе печали, не будет смущения». 

Вспомнился эпизод из истории Петербургской капеллы. Император Николай I в январе 1837 года назначил ее капельмейстером Михаила Ивановича Глинку. О встрече с императором после премьеры оперы «Жизнь за царя» и произнесенных им словах композитор вспоминал в своих «Записках»: «Того же дня вечером за кулисами государь император, увидя меня на сцене, подошел ко мне и сказал: “Глинка, я имею к тебе просьбу и надеюсь, что ты не откажешь мне. Мои певчие известны по всей Европе и, следственно, стоят, чтобы ты занялся ими. Только прошу, чтобы они не были у тебя итальянцами”». 

Сегодня Владислав Чернушенко не только занимает пост руководителя старейшего отечественного музыкального учреждения, определившего развитие всей русской профессиональной музыкальной культуры и образования, но и в условиях мировой культурной глобализации, подобно верному часовому, стоит на охране границ национального музыкального искусства. 

Многая лета, Владислав Александрович!